Если честно, для него это была самая неудачная игра сезона. Во втором тайме ему удавалось перехватить лишь четыре-пять пасов, и все с ближнего расстояния. Он вовсе не вел свою команду к победе. Хоукинс чуть было не отстранил его от игры, чего никогда не случалось прежде.

«Как хорошо, что Лора не видела этого матча», — думал Скотти, пожимая руки товарищам, смеясь, шумя вместе с ними и делая вид, что он счастлив.

Наконец учитель дунул в свой свисток, да так, что его лицо стало круглым как мяч и покраснело, а потом напомнил игрокам, что они должны выйти через десять минут для традиционного торжества.

Быстренько ополоснувшись, Скотти переоделся, натянул пиджак, кепку и уставился в пол. Ему хотелось только одного — поскорее улизнуть домой.

— Эй, Синглтон! — перед ним стоял Бендер, натягивая белый с зеленым свитер. — Подожди меня. Я пойду с тобой.

— Ты собираешься танцевать в этом? — спросил Скотти. — Неужели у тебя не нашлось чистого свитера?

— Да он почти чистый, — ухмыльнулся Бендер. — Главное, что я вообще собираюсь танцевать.

— Фуфло ты, — покачивая головой, сказал Скотти. — Умеешь утешить друга, нечего сказать.

— А с чего тебе киснуть? — спросил Бендер, распахивая дверь. После душа уличный воздух казался еще холоднее. — Мы же выиграли матч, хотя ты и испортил воздух. — Он засмеялся над собственной шуткой.

— Эй, полегче! — сердито одернул его Скотти.

— Друзья должны быть честными, верно? — спросил Бендер.

— Не верно, — огрызнулся Скотти.

— Ладно, беру свои слова обратно. Ты сегодня был просто великолепен, — ухмыльнулся Бендер.

Скотти сильно толкнул его в плечо, и они бросились через автостоянку к стадиону.

— Ага, мы как раз вовремя, — заметил Бендер.

Мистер Веласкес, директор школы, держал над головой длинный горящий факел, собираясь зажечь торжественный костер. Стадион заполняли две или три сотни гленвьюсских учеников, их родители, а также местные жители в разноцветных свитерах, пиджаках и зимних пальто.

Скотти с Бендером вышли вперед. Посреди поля громоздилась гора высотой с двухэтажный дом, состоящая из дров и всякого хлама — веток, тряпок, подушек, газет, то есть всего, что могло гореть.

Краем глаза Скотти увидел полицейского, беспокойно следившего за процессом, и перевел взгляд на факел. Он знал, что полицейские не слишком любят прощальный костер. Однажды, когда Скотти еще только перешел в старшие классы, из-за этого костра загорелся один из близлежащих домов.

— Выключить прожектора! — крикнул Веласкес.

Через несколько секунд свет погас, и все затаили дыхание, вглядываясь в рыжее пламя факела.

Мощный порыв ветра чуть было не погасил его. Толпа смолкла и придвинулась ближе. Скотти натянул поглубже свою кепку и засунул руки в карманы джинсов.

«Скорее бы разожгли костер, — подумал он. — Становится все холоднее!»

Веласкес, склонный к театральным эффектам, поднял факел высоко над головой, затем опустил его на кучу хлама. Ветки затрещали, вспыхнули маленькие желтые язычки.

Через некоторое время огонь охватил всю гору, и желто-рыжий свет устремился к беззвездному небу. Скотти решил, что это довольно красиво. Все кругом казались такими теплыми и подобревшими.

Он сделал глубокий вдох. Пахло хорошо. Одна из веток треснула и сломалась, отчего несколько ребят отступили назад. Пламя поднималось все выше и выше, потом начало пульсировать, превратившись в желтую ожившую гору.

Скотти приблизился к огню, надеясь согреться. Веласкес швырнул факел в костер, потом поднял руки над головой, требуя внимания.

— Мы сегодня победили! — громко крикнул он. — Давайте поприветствуем команду! Пусть храбрые «Тигры» услышат, как вы их любите!

Толпа, давно ожидавшая этого, разразилась оглушительными криками. Ребята хлопали в ладоши, бросали в огонь шапки и перчатки. Трое полицейских поспешили положить этому конец, и возник небольшой инцидент.

— «Тигры»! «Тигры»! «Тигры»! — неслось со всех сторон.

Когда команда выстроилась у костра, снова начались бешеные аплодисменты. Особенно приветствовали Скотти. Он улыбался и махал всем, держа обе руки над головой и показывая знак победы.

«Какая ночь! — радостно подумал Скотти. — Вот если бы Лора оказалась здесь. С ней было бы еще веселее».

И вдруг толпа неожиданно замолчала, а Веласкес крикнул:

— У нас есть еще одна традиция, связанная с этим торжеством.

Скотти поискал глазами Бендера, но не нашел. В рыжем свете все лица казались какими-то странными и искаженными. Казалось, что в воздухе висят блуждающие огоньки.

Что же имеет в виду Веласкес?

— …мы коронуем короля и королеву турнира, — прогудел голос директора на фоне треска сучьев.

«Что? — удивился Скотти. — Что он говорит?»

— И я хочу сейчас вызвать их сюда! — радостно крикнул Веласкес. — Скотти и Лора, выйдите сюда, чтобы все могли вас увидеть!

— О нет, — громко простонал Скотти, чувствуя, как его душа уходит в пятки. — Разве ему не сказали?

— Скотти и Лора! Выходите же! — кричал директор.

«Разве ему не сказали, что Лора уехала? — забеспокоился Скотти. — Что же мне делать? Какой позор!»

Услышав аплодисменты, он понял, что деваться некуда. И медленно направился к Веласкесу, держа руки в карманах и глядя под ноги.

«Хоть бы умереть прямо здесь, — думал он. — Пока меня не засмеяли. Пока все как следует не натешились надо мной».

— Лора, где же ты? — крикнул Веласкес, когда аплодисменты утихли.

— Она его бросила, — крикнул кто-то, и все засмеялись.

Скотти почувствовал, что багровеет.

— У нее свидание с другим! — крикнул еще кто-то.

Все снова засмеялись, а Скотти еще больше покраснел.

— Где же Лора? — спросил у него Веласкес.

— На парковке, с Бендером! — раздался еще чей-то голос.

И это снова показалось всем забавным.

Скотти с яростью глядел на огонь. Ему никогда в жизни не было так стыдно, но он не хотел давать радости этим насмешникам.

— Лоры здесь нет, — объяснил Скотти, приблизившись к директору настолько, чтобы тот мог его расслышать. — Она уехала с родителями.

— Ах да, верно, — произнес Веласкес, хлопнув себя по лбу. — Кто-то мне говорил об этом вчера вечером. — Он повернулся к толпе: — Лора уехала со своими родителями. Какая досада! Но мы можем короновать хотя бы короля!

Сжав зубы, Скотти позволил напялить на себя эту чертову корону. Он чувствовал себя полным идиотом.

Наконец, после краткого выступления группы поддержки церемония закончилась. Все начали сбиваться в кучки, смеясь и хлопая в ладоши.

Скотти сорвал с головы корону и швырнул ее в костер. Затем, не обращая внимания на окрики друзей, со всех ног кинулся к автостоянке. Его лицо все еще было разгоряченным от огня, и ветер холодил его.

— Синглтон, ты собираешься танцевать? — донеслось до него.

— Эй, где же Лора? — крикнул еще кто-то.

Но он бежал, не оборачиваясь. Со стоянки выезжала какая-то машина.

— Хорошо сыграл, Скотти! — крикнул сидящий в ней парень.

Скотти махнул в ответ, но не остановился.

Его машина, старый «понтиак», который мама купила уже подержанным, был припаркован на самом конце стоянки. Парень замедлил шаг и стал искать в карманах ключи.

Он уже начал было открывать дверцу, как вдруг заметил на обочине девушку.

Как она здесь оказалось? Наверное, ей плохо?

Скотти направился к ней. Приблизившись, он увидел, что она стоит на коленях, склонившись над лежащим велосипедом.

На ней была тонкая бледно-зеленая ветровка. Девушка стояла спиной к парню. В неярком свете фонарей были видны ее длинные рыжие волосы, достающие до пояса.

Услышав его шаги, она обернулась, застенчиво улыбнулась и произнесла:

— Привет!

Глава 4

— Проткнула шину? — спросил Скотти.

— Ага. — Она недовольно поморщилась.

— Это фуфло, — заключил парень, качая головой и одновременно отмечая, что девушка просто очаровательная. Длинные волосы, покрывающие спину, придавали ей какую-то особенную дикую красоту. У нее был высокий лоб, большие карие глаза и полные яркие губы.